«Я никогда не боялся смерти. Не думал о ней, не размышлял. Всегда считал это необратимым процессом и был готов. До сегодняшнего дня. Полная тьма и тишина. Люди врут когда, говорят, что перед смертью видят всю свою жизнь перед глазами. Они врут, что видят свет в конце туннеля. Нет. Ничего этого нет. Глупости, чушь, очередные детские сказки. Существует только тьма всепоглощающая, бездонная. Безграничное одиночество, пустота, растоптанные мечты и бесчисленное количество проблем – это нормальность. Добрая улыбка в глазах ребёнка, но она же – полный ужаса взгляд тысяч взрослых. Она защищает и убивает как Бог. Обычность создает красоту, но усредненность становится смертельной. Нормальность – это неумолимый, жестокий Бог, а я – его жрец. Мои орудия легки и изящны. Я мог бы помогать людям, заговаривая их ужасы и агонию. Но вместо этого, я безо всяких сомнений, отрезаю от них куски плоти и личности, так неугодные моему Богу. Порой, мне кажется, что я схожу с ума. Серьёзно. Но, что это? Влияние таблеток или же тихий голос в моей голове? Наверное, второе. Он безмятежным шёпотом разговаривает со мной, велит, что делать. Я знаю, что это мой Бог. Я не могу сопротивляться, не могу ослушаться. Я верю, и порой мне кажется, что это всего лишь навязчивые идеи – производство моего больного разума. Сильный стресс, специфический набор мыслей ещё одна болезнь – подверженность истерии. Я не способен контролировать свои чувства и эмоции. Постоянные перепады настроения, приступы жестокости и агрессии, я ли это? Мне сложно удерживать себя в рамках так привычных нашему обществу. Раньше, всё было иначе. Но теперь… Я часто теряю контроль в стрессовых ситуациях и со слепой яростью нападаю на всё, что вызывает беспокойство. Это ли финишная черта безумства? Ощущения накрывают с головой, и ничего не остается, как поддаться тихому зову в моём разуме. Я понимаю, что погружаюсь в безумие, но мне нравится, и я ныряю с головой. Сейчас захлёбываясь в собственной крови, чувствуя её металлический привкус во рту, могу сказать, что не предвидел этого, не хотел. Мне нравится ощущаемая боль, страдания моей плоти, только пробуждают, заставляя бороться за жизнь. Я верю в своё бессмертие, верю в своего Бога. Вся моя боль тесно связана с удовольствием, благодаря которому я пытаюсь восстановить своё душевное равновесие. Но сейчас… Очередное испытание, проверка, ничего более. Или же знак? Предупреждение? Всё, что с нами происходит, это ведь не просто так, верно? Должно быть, я зашёл слишком далеко, и Бог… Мой Бог пытается сказать мне это, остановить. Возможно, и Люмен в моей жизни появилась не случайно.… Мозг разрывается на части. Такое ощущение, будто бы его вынули и постирали в кипятке. Тепло разливается по телу. Незабываемое чувство, я навсегда сохраню его в памяти, точно так же как и происшествие сподвигнувшее меня на приём наркотиков. Что я сделал не так? Как я мог так слепо верить человеку, который меня даже не слушал, который жил мечтой – выполнить заказ? Меня обманули. Я оступился и чуть не предал дорогого мне человека, коллегу, напарника.… Вот оно наказание. Бог есть. Мой Бог. Я искуплю свои грехи, смою скверну со своей души кровью невинных жертв, которые попадутся мне на глаза. Я убью любого, кто посмеет осквернить твоё святое имя, любого кто посягнёт на меня и мою веру. Я обещаю. И вновь воспоминания. Было бы непрофессионально вздрагивать при входе в собственный кабинет, поэтому я, разумеется, не позволил себе ничего подобного. Хотя никто ни в коем случае не воспринял бы эту дрожь как признак страха – разве мог я бояться этого места, давно ставшего для меня другом? Мое поведение могло бы показаться слишком странным. Тьма всё сильнее окутывает разум. Я с трудом различаю очертания правды и лжи. Это тяжкое бремя, которое мне нужно пройти в одиночку, просто не выносимо. Один, всегда один. Наедине с собой, с Богом. Но такова судьба… Моя судьба»

* * *

Для кого-то время летит быстро, почти не заметно. Для Хидана же всё было иначе, совсем по-другому, не так как у нормальных людей. Сейчас Токугава находился на распутье, боясь совершить неверный шаг. Ошибок в его жизни было предостаточно, и чтобы понять это, ему вновь посчастливилось попасть в передрягу. То, что произошло в декабре месяце прошлого года, оставило несгладимый отпечаток на его психике. Его крошечный мир, построенный на крови и религии начал разрушаться. Медленно, постепенно трещины сильные и глубокие оставляли шрамы на душе, заставляя мучиться, осознавая собственные ошибки. Конечно, показывать своё внутреннее состояние Токугава не собирался. Он был слишком потрясён, чтобы изливать душу первому попавшемуся человеку. Да, ему нужно было выговориться, но он предпочёл скрыть всё на дне своей души, стараясь забыть о тех чувствах, которые испытал совсем недавно. Всё, что произошло, язычник помнил с ужасающей точностью, будто бы это было вчера. Каждый раз, закрывая глаза, блондин видел, с какой лёгкостью мог совершить непоправимую ошибку. Людям нельзя верить – такой вывод сделал для себя Токугава. Сейчас лёжа на холодном полу, так просто размышлять о том, что когда-то было, о том, что когда-нибудь будет. Воздуха снова не хватает, Джашинист приподнимается на локтях и пытается откашляться. Кровь струится по его губам, оставляя за собой алые струйки на бледной коже. Тяжёлый вздох и лёгкое головокружение. Хидан хватается за голову свободной рукой, пачкая кровью светлые, серебристые волосы. Почему так трудно отпустить прошлое? Не держать за него, не вспоминать. Пагубность, таинственность, которая раньше так привлекала, теперь же вызывает чувство гнева, ярости, беспокойство. Пастырь мёртв, и всё, что осталось от него гниёт где-то в сосновом гробу, в то время как у Хидана есть возможность наслаждаться жизнью. Казалось бы, всё кончено, но что-то всё равно держит, душит, заставляя мучиться. Конечно, Хидан поступил правильно, выбирая между самозванцем и напарником, в этом сомнений не было. И только сейчас, осознавая всё то, через, что прошёл Токугава, благодаря указаниям лжесвященника, рука невольно сжимается в кулак. Будь у него возможность, будь у него шанс, он бы воскресил того, кто с лёгкостью осквернял священную веру, и убил бы вновь, получая от этого дикое наслаждение и удовлетворение пошатнувшейся души. Вновь прокручивая в голове события того дня, в один момент, в одну секунду, Токугава понял, что ненавидит себя. Он позволил обмануть себя,  ввести в заблуждение. Он ведь никогда так близко не подпускал к себе людей, что же произошло? Сейчас разбираться в этом, нет времени. Хидан перевернулся на бок, устремив свой взор на Яхико. Лидер сидел спиной к Токугаве, отчего разглядеть лицо виновника «торжества» не удавалось. Хидан замер, стараясь прислушаться к тяжким вздохам своего коллеги. В глазах всё начинало расплываться. Восстановив прерывистое дыхание, язычник провёл тыльной стороной руки по лбу, смахивая капельки пота. Программист уже собрался что-то сказать, но вместо этого закашлялся и закрыл глаза.

* * *

Новогодние праздники Хидан никогда не любил. Все радуются, гуляют. Такое счастье и беспечность человеческого рода раздражало и просто выводило из себя. Холодному сердцу блондина, куда было приятнее наблюдать за чужими муками, страданиями и болью. Это заложено в его генах, в его природе. Изменить, что-либо в себе было невозможно. Не думайте, что он не пытался. Он делал попытки, но всё было тщетно. Смирившись со своим внутренним настроем, он принял себя таким, какой он есть. Бесполезно бежать и скрываться за масками. В этом нет смысла. Конечно, ненависть испытываемая блондином распространялась в основном только на прохожих, не знакомых ему людей. В коллективе же всё было по-другому. Токугава чувствовал себя как дома. Он был расслаблен и беспечен, когда не думал о своих проблемах. Пересекаться с Какузу большого желания не было, поэтому большую часть своего времени Хидан проводил либо с обществе Дейдары либо наедине с самим с собой. В какой-то момент, ему даже показалось, что он ждёт праздника. Откинув негативные мысли, Джашинист попытался придти в себя, не обращая внимания на остальных. Почему бы не тряхнуть стариной и не докопаться до какого-нибудь коллеги? Ну, серьёзно. Нужно развеется, по приставать с глупыми вопросами к Акасуне или же унизить Хошикаге. Нужно забыть всё то, что было раньше и спокойно жить дальше. Очередная бутылка виски, какая по счёту? Взрослые люди только и могут, что бежать от себя, запивая горе алкоголем, надеясь на то, что все проблемы вмиг улетучатся. Корпоратив давным-давно прошёл. Все разбрелись кто, куда. Сейчас в штаб-квартиры организации никого нет. Ни души. Возможно это и к лучшему. Усердно налегая на алкоголь, мужчина не заметил, как пролетели последние дни его жизни. Находясь словно на краю пропасти, блондин вновь и вновь возвращался к бутылке, стараясь забыться. Длительный запой сопровождался дикой головной болью, парой пачек сигарет и разбитым монитором компьютера, который принял на себя смертельный удар язычника. Возвращаться домой программист не торопился. Да и зачем? Какая разница, где опустошать очередную бутылку алкоголя? Ведь здесь, в светлом, хорошо освещённом помещении есть всё, что нужно. Токугава тяжело вздохнул и потёр уставшие глаза. Сейчас бы выспаться, забыться крепким, здоровым сном, но перед этим… Перед этим в голове религиозника проскользнуло мимолётное сообщение о том, что он совсем забыл о недавнем приобретенном наркотике. Хидан знал, что это не выход, но продавец заверил мужчину, что это – лучшее лекарство от душевной боли. Конечно, устоять было трудно, да и пламенные речи барыги только так ласкали слух опьянённого, депрессивного блондина. Согласившись на сделку, Токугава прикупил пару граммов новоиспечённого продукта, о котором так давно гудел весь город. Отзывы самые лучшие, говорят - это просто бомба на нынешнем рынке. Чего терять, если уже всё потеряно? Проведя рукой по растрёпанным, светлым волосам, Токугава потёр виски, стараясь этим привести себя в нормальное состояние. Достав из кармана брюк маленький пакетик с кристаллом, Джашинист долго сверлил его взглядом, будто бы спрашивая себя, а нужно ли делать это? Медленным движением руки, мужчина раскрыл пакет и, вытащив кристалл, положил его на стол. Сложив руки на рабочем столе, Хидан немного прилёг, разглядывая хрустальное «стекло». Взгляд его был уставшим. Программист опустил голову, поправляя волосы. В какой-то момент он почувствовал готовность, поэтому недолго думая, достал из кармана кредитную карточку и принялся дробить кристалл, превращая его в порошок. Некоторые сомнения зарождались в голове, заставляя задуматься, а не будет ли зависимости? Но вспоминая о словах знакомого продавца, Хидан всё же решил попробовать. Размолов камешек буквально в пыль, Джашинист облизнул пересохшие губы. Достав из кармана новенькую купюру, мужчина ловко свернул её в трубочку и, склонившись над порошком вдохнул. Конечно, нужно было сразу прикупить колбообразный девайс, так как так было бы намного практичнее, но для одного раза, сойдёт и так. Откинувшись назад, Токугава со всей силы ударил по столу, закричав от восторга. Это вещество и правда – бомба. Настоящая бомба, разрывающая мозг на тысячи мелких кусочков. Сейчас, поднимаясь со стула, Хидан чувствовал бешеный прилив сил, лютое желание действовать, разговаривать, играть. Казалось, будто сам Джашин вдохнул в него жизнь. Схватившись за голову, блондин метался по кабинету, не зная чем себя занять и в какое русло направить нахлынувшую энергию. Хотелось кричать от радости, душа ликовала. Уперевшись рукой в стену и опустив голову, Токугава замер, чувствуя себя абсолютно другим человеком. Первой дозы ему не хватило, поэтому он смело решил закинуться ещё одной. Вернувшись к своему рабочему месту и усевшись по удобнее, Хидан вновь повторил процедуру, но в этот раз она вызвала куда более сильный приступ. Чувствуя себя просто отлично, блондин резким движением скинул со стола всё, что было ему так дорого. Бумаги, клавиатура, ноутбук – всё разлетелось по кабинету в жутком танце беспорядка. Стол, идеально чистый и пустой стол. Хидан пару раз провел по нему рукой, проверяя настоящий ли он. В голове танцевали непонятные силуэты, от чего хотелось рвать и метать. Но все эти ощущение были словно удар током, необходимым для того, чтобы вернуться на землю. Мужчине никогда не было так хорошо как сейчас. Прошло около часа. Токугава лежал на диване пристально глядя в потолок. Казалось бы эффект уже прошёл, поэтому поднявшись, программист решил повторить процедуру в третий раз. Ещё один раз и хватит. Больше он не будет этим заниматься. Он соскочит, и больше не притронется к наркотикам. Медленно перебирая ногами, мужчина не заметил бутылку пива стоящую на тумбочке около дивана, и, задев незамеченный объект, тот полетел на пол, создав массу шума. Звук разбитого стекла зазвучал в ушах сладостной мелодией, от чего Хидан только улыбнулся, прикусив губу. На шум и гам, царивший, в кабинете откликнулся Яхико, который каким-то образом оказался на рабочем месте. Токугава уселся и вновь решил закинуться, но в этот момент, дверь кабинета открылась, и на пороге показался Лидер. Хидана передёрнуло. Начальник спокойно подошёл к программисту и посмотрел тому прямо в глаза. Джашинист щурился, пытаясь разглядеть человека, нарушавшего его идиллию. Лидер был явно зол на блондина, от чего принялся зачитывать очередную, глупую нотацию, которую Токугава как и все остальные пропустил мимо ушей. Его голос… Голос Лидера отдавался эхом в светлой голове, раздражая, от чего по спине пробежали мурашки. Хидан закрыл глаза, пытаясь совладать с собой, но всё было бесполезно, пока источник раздражения находился рядом, совсем близко. Да кем он себя возомнил? Неужели верному сотруднику и в праздники не судьба отдохнуть? Хидан поднялся со стула. – Ты, что мне отец? – с ярко-выраженным презрением процедил сквозь зубы Токугава, нахмурив брови. – Ах, да, ёбанный Лидер. – с насмешкой в голосе ухмыльнулся блондин, повернув голову, чуть склонив её. Буквально секунда ушла на последующие действия, которые позже возможно с неким сожалением Токугава будет прокручивать в своей светлой голове. Резкий поворот, взгляды встречаются. Сильный удар – соприкосновение кулака с носом рыжеволосого парня. Он такого не ожидал, Хидан тоже. Лидер подаётся назад, падая на пол. Хидан смотрит на происходящее с широко раскрытыми глазами, рука невольно дрогнула. Он ударил начальника, теперь его карьере конец, терять нечего. Мотнув головой, словно приходя в себя, Джашинист метнулся к своему столу, с характерным звуком открывая и закрывая внутренние шкафчики, в поисках оружия.