внешний вид
Зеленый, красный, синий, желтый. Сидящие в цирке дети с интересом наблюдали за тем, как ловко Кай работает руками, не смотря на то, что правая была протезом в виде кости. Сонэ сейчас не выступает, просто заполняет невольно создавшуюся паузу – животные Бист артачатся и не хотят выходить на арену, а зрителей нужно чем-то удовлетворить. Вот тут и приходит на выручку шперхшталмейстер, отказывая Даггеру в повторном выступлении с некоторыми измененными элементами выступления. Конечно, жонглерство это не серьезно, но будет ли серьезно, если друг, чей номер обычно тщательно отрепетирован от и до, оступиться где-то в новом трюке и получит очередной перелом? Кай пристально следит за тем, как быстро в воздухе летают шарики и задумывается о том, о чем в принципе никогда не задумывался. Их небольшой круг всегда отличался от остальных циркачей. У каждого были какие-то увечья или странности во внешности, что привлекали внимание публики – Даггер со своей острой формой остеопороза лишившийся левой руки, Бист из-за аварии потерявшая ногу, Долл с обгоревшей левой половиной лица, Снэйк со странной кожей и он сам с протезом правой руки. Но все они, кроме Кая и заклинателя змей, пытались спрятать свои увечья.
А Сонэ просто любил внимание – отсюда и протез в виде кости, и расхождение в цирковом костюме в будние дни, и грим, и куча пирсинга. Он купался во внимании, оно ему было нужно, как солнце подсолнуху. Однако бывали такие дни, когда Каю это все надоедало. Хотелось спрятаться, стать незаметным, исчезнуть. Но что нужно было делать вместо этого? Смеяться, дарить улыбки другим, развлекать, много говорить, отвлекать внимание от заминок на сцене. Сонэ вымученно улыбается, обнажая выступающий клык, смотрит на лица всех тех, кто собрался тут и понимает, почему животные Бист так упрямятся выходить сегодня. Толпе нужны зрелища, толпе плевать на эмоции и чувства тех, кто их окружает. Кай остро чувствует, как накатывает волна безысходности, ярое желание сбежать, спрятаться, исчезнуть. Но дети выжидательно смотрят на него и парень знает, что нужно делать.
Сделать вид, что оступился случайно, упасть, а разноцветные шарики, не получив обычную точку отскока, решили приземлиться прямо на его голову. Сонэ вздыхает, трет свою рыжую шевелюру и, под хохот удовлетворенной аудитории, ползает на коленах, собирая шарики и пряча их в карманы пиджака. Эми подает ему сигнал, что можно прекращать ломать комедию и парень уступает место укротительнице и ее питомцам.
Чтобы наконец-то сбежать  в свою гримерку и справиться с внезапным приступом необъяснимой паники, которая бросала в глубины отчаяния. Кай смотрит в зеркало и видит в нем только одно отражение своих глаз. Усталые, отчаявшиеся, серый цвет которых отражает саму безысходность. Джокеру хочется нацепить обратно линзы, словно когда ты станешь смотреть на мир сквозь другой цвет, то поменяется твое восприятие. Может, так оно и было, но у парня не было под рукой извечных линз, чтобы проверить свою теорию. Все, что остается – это умыться холодной водой, рассматривая черно-синие разводы грима, что стекал в канализацию, затем заново густо подвести глаза, нарисовать слезу и вернутся на арену, чтобы окончить представление.
Люди радостные, люди счастливые, люди удовлетворенные – они покидают цирк в преподнесенном настроении, обсуждают то, что им больше всего запомнилось: кто-то восхищается легкостью Долл, кто-то бесстрашностью Бист, кто-то меткостью Даггера, даже не подозревая как тяжело все это ему обходиться, кто-то таинственностью Снэйка, а кому-то может быть понравилось то, как много ворочал языком Джокер и заполнял удачно-неудачным жонглированием неловкую паузу.
Кай вздыхает, отказывается от предложения Эми зайти по дороге домой в какое-то кафе, чтобы отпраздновать хорошее выступление и молча уходит, даже не попрощавшись с друзьями. Ему нужно побыть наедине, подумать, все ли так он делает.
Парень настолько глубоко погрузился в себя, что даже не заметил того, что ночь на дворе, да и забрел он куда-то в какие-то кусты. Кай моргает несколько раз и видит, что пришел он к детской площадке, где, не смотря на столь позднее время, кто-то был. Джокер колеблется, раздумывая над тем, стоит ли ему выходить, а затем делает первый решительный шаг. С последующими уже легче и вот он, стряхивая с пиджака, который таскал на себе не смотря на довольно теплую ночь, обломанные веточки, стоит напротив девушки, которая своими белыми волосами и таким же белым платьем напоминала призрака. Может так оно и есть? Чья-то не упокоенная душа, к примеру, девушки покончившей жизнь самоубийством на этой площадке, каждую ночь приходит сюда. Преступники возвращаются на место преступления, а призраки – на место своей смерти. И плевать, что все это ерунда и ничего такого нету – сейчас Сонэ был в таком состоянии, что мог поверить в любую мистическую хрень. И если бы он не заметил нож в руке девушки и кровь, которая текла из порезанного предплечья. Это создание больное на голову? Сумасшедшее? Мазохистка? Но точно не суицидница.
Не зная кто она, забыв о том, что он чувствовал пару минут назад, Кай легким движением недо-фокусника достает из кармана пиджака белый, легкий шарф, неизвестно как оказавшийся там и пытается вспомнить хотя бы базовые знания оказания первой помощи. Или.. она сама разберется?
Кай наклоняется к незнакомке ближе, чтобы их лица оказались на одном уровне и в паре сантиметрах друг от друга, протягивает ей шарф и тихо, словно боясь спугнуть наваждение, шепчет.
- Зачем ты это делаешь?