Толкин, ты все не так себе представлял!(с)
Кто хотел уничтожить кольцо Всевластия, кто хотел его заполучить, кто просто хотел выяснить, кто больше всего убьет орков, а у него, Гэндальфа, в этом походе к Роковой Горе были другие цели. Конечно, он должен сопровождать Братство как можно дольше. Конечно, он будет делать умный вид, говорить, что размышляет о чем-то возвышенном, хотя думать он будет совершенно не о возвышенном. Конечно, он будет делать как пожелает Хранитель кольца и всячески их оберегать. Пока они не дойдут до того места, в которое Гэндальф стремился попасть сильнее Гимли.
Однако старый маг прекрасно знал пресловутый закон подлости и то, что если ты чего-то сильно хочешь, то обязательно его не получишь. Именно поэтому Митрандир высказывал ярое недовольство Гимли, который чуть ли не на каждом шагу рассказывал о прелестях шахт. Маг и без гнома знал о их прелестях. О том, как высоки их своды, как радушно принимают гостей и как таинственно и безудержно манит чернота ущелья. Но нужно хмурить брови, нужно говорить, что шахты Мории последнее место во всем Средиземье, куда он спустится, что там таится зло и еще много-много разных что.
Чем дальше они пробирались сквозь снега Карадраса, тем больше Гэндальф разочаровывался в этом самом законе подлости. Он же пытался всех и даже самого себя убедить в том, что старый маг искренне верит, что над Морией будет безопаснее пройти. Где же эти опасности на каждом шагу, где факторы, которые заставят Фродо изменить свое решение и попросить его, повести Братство через Морию? Мужчина даже жалел, что кольцо не нес Гимли – тот бы еще несколько дней назад упросил бы пойти через шахты, ведь Хранитель все решает. Фродо, мальчик мой, ты слишком сильно полагаешься на мага, у которого, не смотря на возраст, заиграли гормоны юности. Но вот, наконец-то, до закона подлости дошло, что ему нужно сделать и в воздухе зазвучал голос Сарумана, который начитывал какое-то заклинание. Конечно же, Гэндальф тут же узнал голос своего заклятого недруга, но надо же повыламываться, надо же убедить их полностью.
Сидя перед закрытыми воротами в Морию и усиленно делая вид, что он не понимает о чем идет речь в эльфийских письменах, Митрандир курит трубку и думает о том, что поблагодарит Сарумана при личной встрече за оказанную помощь и, конечно же, о нем. Какие тут разгадки эльфийских загадок, Гэндальф же готовит братство к тяжелой будущей жизни без мага. Он не собирался выходить из Мории. Кто из этих ребят куда пойдет – кто в Гондор, кто в Рохан, кто дальше к Роковой Горе, а Гэндальф останется тут. Главное, сделать все так, словно это было естественно. Нет, он все еще не знает разгадки загадки, да он думает над ней, бьется-бьется, но никак не может схватить назгула за хвост.
О, слава Элберт, хоть один умный хоббит – Мэрри, спустя столько часов догадался, что нужно делать и поэтому Братство уже шагало в темноте, потому что нерадивые хоббиты, пока ждали чьего-либо проблеска гениальности, киданиям камней разбудили спящего в озере монстра из-за которого обвалился выход из шахт, что оказались местом побоища гномов. Гэндальф все не так себе запланировал, но такая гарантия того, что он точно останется в шахтах еще лучше.
Самое главное, когда они уже были в зале, где стояла гробница Балина, поставить возле колодца, где сидел скелет – который маг специально поставил, такой себе условный знак для него – оказался ну очень любопытный Пиппин. Читая записи, написанные в книге кривоватым под конец почерком, Гэндальф левым глазом заметил, как хоббит потянулся, чтобы, видимо, пожать скелету руку. Умница, Тук, ты такой же смышленый, как и Мэрри, но Митрандиру нужно показать, что он зол. Главное, что все проходит так, как хочет маг и на гул, который раздался из глубин шахт начали стекаться гоблины. Хотя этот знак был только для него, но какие только трудности не встретишь на пути к существу, которое жаждешь увидеть.
Долгое сражение, раннее оплакивание Фродо, радость от того, что мифрильная кольчуга спасла его жизнь и новая порция гоблинов, из-за которых пришлось отступать к мосту.
Когда в длинных коридорах Братство было окружено сотнями и тысячами гоблинов, Леголас нервно переводил стрелу с одного потенциального смертника на другого, а Боромир поглаживал эфес меча, когда им на помощь пришел тот он. Он услышал, он идет, чтобы спасти их. Но нужно делать суровое лицо и говорить, что против него, этого исчадия Морийских глубин даже сам Митрандир ничего поделать не сможет. И вести братство к мосту, где маг вступит в битву с ним. Наконец-то он пришел, его долгожданный Барлог. От него струится жар и Гэндальф чувствует, как намокает лоб.
- Ты не пройдешь! – но сколько же силы воли маг потратил на то, чтобы не сказать «Ты не войдешь». Ничего, еще несколько минут трагикомедии и они наконец-то останутся наедине. Все Братство с изумлением наблюдало за схваткой, а единственное, о чем молил маг, чтобы у них хватило мозгов сбежать. И все же не хватило. Но тут на выручку приходит Барлог, который, поддавшись и падая вниз с разрушенного моста ухватил Гэндальфа хлыстом и потянул вниз.
Мужчина падает и хватается за мост, чтобы еще немного поиграть в усталого и изможденного жизнью человека. Чтобы придать этому путешествию горечи и дать Братству за что сражаться дальше. Но эти тупицы все еще стоят!
- Бегите же, глупцы, - тяжело выдохнул Гэндальф. А Фродо, которого удерживал Арагорн, все стоял и смотрел, как маг пытается удержаться на обломанном мосте. Да бегите уже, о, Эру на ваши головы!
Он уже собирался откинуть в сторону это мнимое «вот-вот сорвусь», вылезти и пинками погнать братство из Мории, как на помощь, сами того не понимая, пришли гоблины-лучники, которых присутствие героических идиотов тоже не воодушевляло. Гэндальф знал, что они сделают все, как надо, поэтому со спокойной душой прекратил дружелюбные объятия моста и словно упал в многообещающие объятия темноты.
Несколько долгих минут полета и маг наконец-то приземляется возле башни. Напротив стоит Балрог, на чьем не очень богатом на мимику лице отображается что-то вроде «Ну сколько уже можно падать, я заждался?». Митрандир выпрямляется и смотрит в его желтые глаза.
- Ну что, сразимся? И, вот увидишь, в этот раз победа будет за мной.